ЖИЗНЕМОДЕЛИРУЮЩАЯ ФУНКЦИЯ ЗАДАНИЙ В РОССИЙСКИХ ШКОЛЬНЫХ УЧЕБНИКАХ 1920–1930-Х ГГ.
В современном обществознании под понятием «скрытый учебный план» понимается набор убеждений, навязываемых ученикам косвенным образом. Авторы советских школьных учебников никогда не пытались скрыть свою идеологическую составляющую даже в относительно либеральные 1920-е годы. Наоборот, в них намеренно и открыто демонстрировалась идеология. Математика вообще считается наукой максимально далекой от политики, но и она использовалась школой сталинской эпохи в пропагандистско-воспитательных целях. Превращение школ из достаточно либеральных в полностью тоталитарные учреждения заняло всего несколько лет, а основные принципы советской педагогической науки быстро трансформировались в течение XIX в.20-е и 1930-е годы. В оригинальных учебниках по математике изменение особенно заметно. В учебниках этого периода доминирует своего рода модель соцреализма, где важно отметить, что это произошло до того, как он стал основным методом, используемым в более широкой советской литературе.
Ключевые слова:
скрытый учебный план, конфликт, образование, идеология, математика, пропаганда, школьные учебники, модель мира, соцреализм, советский быт.
Введение
Составители первых советских учебников будут критиковать своих дореволюционных коллег прежде всего за «оторванность» от реальности; они сами, напротив, были готовы превратить учебник в газету или даже в политическую листовку, стремясь быть современными.
Примеры
Вместо абстрактного «кто-то», используемого в текстах тех задач, которые встречались в дореволюционных учебниках типа «Новый арифметический задачник» , появились вполне современные персонажи — такие как красноармеец, спекулянт, чекист. (чекист) – при этом события строго локализованы, о чем свидетельствуют следующие примеры:
В декабре 1921 года 1 грамм сахара стоил в Самаре 31/2 тысячи рублей, если считать по старой денежной системе.
Сколько вы должны платить за килограмм сахара в 1922?
Один из уездов Тульской губернии направил в государственный бюджет 9 вагонов пшеницы к 1 сентября 1921 г. в качестве продовольственного налога, хотя должен был отправить 12 вагонов. Какую часть своей задачи район выполнил?
Рыночная цена ржаного хлеба в Москве на 1 января 1921 г. составляла 29/10 тыс. руб., а в Самаре — 31/2 тыс. руб. за фунт. Во сколько раз хлеб в Самаре дороже, чем в Москве?
[11, т. 1, с. я, с. 10; Том. II, с. 15].
Такая скрупулезность была характерна для учебников первой половины 1920-х гг. Такую же дотошность можно найти и у Глазенапа, который поставил следующую задачу: «ц муки крупы стоил на Московской товарной бирже 19 июня 1924 г. 25,50 руб. В то время как ц гречневой муки стоил 10, 75 руб. Насколько дороже мука из крупы, чем гречневая?» [10, с. 75].
Таким образом, советский быт начала 1920-х годов представлен в учебниках вполне реалистично. Доминирующими темами являются голод, болезни, нищета, а также стихийные и социальные бедствия, такие как борьба с врагами Революции.
Некоторые дополнительные примеры включают:
В помощь голодающим в Поволжье курсанты из Петрограда прислали 17 пудов хлеба из своего пайка и 9 пудов из хлеба, который они должны были получить в компенсацию за работу в субботу в выходной день [который они называли субботником]. Сколько всего хлеба пожертвовали курсанты?
Смертность от холеры в Самаре в 1921 г. составляла 65%. [Задание состояло в том, чтобы объяснить смысл этой цифры].
[11, т. 1, с. я, с. 3; Том. II, с. 9].
10 нищим давали по 30 копеек поровну. Сколько денег получил каждый из нищих?
Нищим дали 30 копеек так, что каждый получил по 10 копеек. Сколько нищих получили деньги?
[7, с. 11].
Возможно, из-за того, что у новой власти не было достижений, которыми можно было бы гордиться, она ввела сравнения с западными странами или даже, напротив, с дореволюционным периодом в России:
В США средний урожай пшеницы с десятины (2¾ акра) составляет 90 фунтов, а у нас 45 фунтов.
Насколько урожай хлеба в США больше, чем у нас?
В 1913 году в России мы использовали 30 миллионов фунтов бумаги, а в 1920 году мы использовали 10 миллионов фунтов. Насколько дешевле он был в 1920 году?
Россиянин съедает в среднем 1,25 фунта мяса в год. Немец съедает 11/2 фунта. Американец ест 3,5 фунта. Сколько и во сколько раз меньше мяса ест русский, чем немец и американец?
[11, т. 1, с. I, стр. 4, 8; Том. II, с. 26].
Указания на преимущества дореволюционной жизни слишком скоро стали бы невозможными, но вопрос об отставании СССР от Запада регулярно находит отражение в учебниках 1920-х годов, в примерах вроде следующих:
Средний вес крестьянской коровы в Советской России 300 кг. Некоторые коровы за границей весят до 700 кг. Удой крестьянской коровы также довольно низок и редко превышает 100 ведер в год. Некоторые коровы за границей дают в три раза больше молока.
Крестьяне считают лошадь высокой, если ее рост превышает 155 сантиметров; за границей наоборот – лошадь считается низкорослой, если ее рост меньше 155 сантиметров.
Имеются некоторые данные о домашней птице в русском крестьянском хозяйстве. Курица несет в среднем 80 яиц в год. […] Зарубежные чистокровные куры несут до 260 яиц в год. На сколько больше яиц в год снесут 5 таких иностранных кур, чем 5 русских?
[9, с. 70, 74, 97–98].
Преклонение перед американскими технологиями можно встретить на страницах советских учебников, и неудивительно, ведь оно поощрялось самим Сталиным. Его формула «сочетания русского революционного размаха с американским деловым характером» активно пропагандируется, например, авторами учебника по русскому языку [1, с. 41, 120]. В рабочей тетради по математике, как и положено, только факты и цифры: «В 1925 году в США насчитывалось 191/2 миллиона автомобилей, что составляет 87,2% от их общего количества, встречающегося во всем мире. Сколько автомобилей было во всех остальных странах мира, кроме США?» [3, с. 148].
Школа 1920-х годов относительно свободна до поры до времени, где ученикам не навязывались предвзятые выводы, а им разрешалось думать самостоятельно и иметь свою точку зрения.
Для одной из задач на вычитание десятичных дробей Д.Л. Волковский использовал исследования ученых, которые показали, что женщины в богатых семьях выше, чем в бедных семьях. В 17 лет девушка из богатого сословия имела рост 156,6 сантиметра, из среднего достатка — 153,8 сантиметра, а из бедной семьи — 150,4 сантиметра. «Используя эти данные, вы должны ставить свои задачи, — предлагает автор, — решать их и делать свои выводы» (Волковский, 1926, с. 34). Нетрудно предположить, что школьников тем самым подталкивают к выводу о социальной несправедливости прежнего мироустройства. Но следующая статистическая таблица меняет направление мыслей школьников.
Волковский приводит данные о росте мужчин и женщин в Москве и губернии. Выяснилось, что москвичи далеко обгоняют своих сверстников из провинции. Рост 17-летней москвички – 154,3 сантиметра, а девушки из губернии – 152,2 сантиметра. Задача та же: «Сравните рост подростков из Москвы с ростом подростков из губернии. На столе составляйте свои задачи, решайте их и делайте собственные выводы» [8, с.
34]. Прогнозировать выводы третьеклассников здесь сложнее. В любом случае вечный конфликт столицы и провинции не относится к классовой борьбе.
Путь, по которому довольно либеральные школы стали тоталитарными, занял всего несколько лет. Основные принципы советской педагогической науки, ведущей с 1920-х по 1930-е годы, трансформировались довольно быстро. В учебниках по математике изменение авторского мнения особенно заметно при сравнении задач на одну и ту же тему.
Вплоть до начала 1930-х годов простые подсчеты количества сладостей, орехов и яблок часто заменяли в учебниках подсчетами стоимости вина и водки. В 1923, школьник-второклассник должен был решить, в частности, такую задачу: «Бутылка вина стоит 3 рубля 15 копеек. Сколько стоят 6 бутылок такого вина?» [7, с. 27]. Никаких моральных выводов не делается, кроме информации, предоставленной для расчета. Те же шесть бутылок вина встречаются в учебнике 1931 года, правда, составленном для первоклассников, который гласит: «бутылка вина стоит 3 рубля.
Сколько вы потратите на 6 бутылок водки?» [6, с. 62]. Нравственное назидание находит здесь введение в разделе под названием «Традиционная жизнь», где проблема взята из текста, посвященного празднованию Пасхи. Эксплицируя этот религиозный праздник, соавторы делают демагогическую подмену. Они фактически совершенно игнорируют религиозную часть праздника, которая изображается как обычное застолье, длящееся три дня, и вместо этого рассказывают следующее: «произошло несколько драк, в которых было ранено 12 человек. Семеро из них получили легкие ранения, остальные получили тяжелые ранения и доставлены в больницу. Сколько человек попало в больницу?» [6, с. 62]. «Математика жизни» Н. Беляковой, изданная также в 1931, еще более предвзят. Один из абзацев здесь имеет лозунг: «За борьбу с пасхальным наркотиком». «Пасхальный наркотик» здесь, конечно, не экзотический опиум, упомянутый в популярном определении религии Марксом, а ссылка на более традиционную водку. Совершенно пренебрегая религией и пренебрегая выпивкой, Беляков находит, по его мнению, удовлетворительную замену: «Бутылка водки стоит […], а «Крестьянская газета» стоит 2 копейки за номер.
Пятиклассник любой эпохи, кроме сталинской, скорее всего, был бы шокирован постановкой следующей задачи: «считается, что количество чистого спирта, убивающего живое существо, пропорционально его весу. Для человека весом 65 килограммов смертельная доза составляет 520 кубических сантиметров. Рассчитайте смертельную дозу для собственного веса» [3, с. 207]. Цель компилятора должна была состоять в том, чтобы доказать вредность питья для ребенка, тогда как на самом деле он достигает противоположного эффекта, рекомендуя каждому ребенку определить дозу алкоголя, подходящую для его собственной гибели. Вопрос, безусловно, был бы поставлен в резкое облегчение, если бы это в конечном итоге спровоцировало самоубийство.
Злую шутку может сыграть с учителем объективная научная точность, особенно в сочетании с неудержимым детским любопытством. Информация, приведенная в задачах № 790 и № 797 в Трудовой книжке по математике (1926) , заимствована из советской и дореволюционной статистики следующим образом:
В среднем в СССР ежегодно от пьянства умирает 4678 человек, 26,3% из 2000 ежегодно регистрируемых самоубийств приходится на пьяных людей, а 60% из 2840 убийств совершается пьяницами. Сколько людей ежегодно умирает от водки?
По последней переписи 1870–1887 годов в России от пьянства умерло 84217 человек, из них 7431 женщина. Подсчитайте процент умерших мужчин и женщин (Берг, 1930, стр. 207).
Хотя задачи печатаются рядом друг с другом, авторы пытались избежать прямой корреляции. Однако нетрудно даже для ученика младшего школьного возраста подсчитать, что среднегодовое число умерших от пьянства в России в 1870–80-е годы составляет 4678 человек, и что такое же число остается в СССР.
Такая устойчивость русской жизни на протяжении этих эпох вызывает большое потрясение и легко может расстроить кого угодно, хотя это и не было целью учителей, снабжавших студентов этим материалом.
Таким образом, хорошие арифметические способности могут привести к нежелательным последствиям. Может быть, ученикам даже лучше не считать на уроках? Так и есть, но проверялся и этот вариант: «Расходы одной религиозной семьи во время церковного праздника были таковы: платили священнику 1 рубль; 65 копеек церкви на свечи, хлебы и всякую всячину; 2 рубля 96 копеек на водку; и 2 рубля 35 копеек на закуски. Хватит ли потраченных денег на покупку коньков, лыж или шахматной доски?» (Берг, 1930, с. 206). Можно, конечно, предположить положительный ответ на этот вопрос и ответить, что да, хватит и на коньки, и на лыжи, и на шахматы. Однако отсутствие цен в задаче показывает, что от ученика ждут не правильных расчетов, а действительно правильной идеологии. Не обойдена опасная двусмысленность.
Шести рублей 96 копеек в то время было вполне достаточно, чтобы купить шахматы, но почему бы не помечтать о чем-то более качественном и дорогом, и тогда вся антирелигиозная пропаганда окажется напрасной.
Кажется, Беляков избрал самый безопасный способ подавления произвольных коннотаций. Сборник задач из раздела «Работать вместе на общее дело» в его «Живая математика» (1931) был посвящен сравнению урожая колхоза с урожаем отдельных хозяйств. Уже из самого названия отряда видно, что колхозники победили раздельное хозяйство еще до того, как началась конкуренция. Но чтобы проиллюстрировать это, необходимо проиллюстрировать слоган определенным материалом. Первый шаг – собрать факты следующим образом: «Выясните, каков примерный урожай крестьянина из отдельного от колхоза хозяйства. Эти данные вы можете получить в местном Советском отделе или у своего преподавателя». [2, с. 10]. Получить эту информацию прямо от крестьянина, кажется, не может быть и речи! Поскольку альтернативные источники информации были ограничены, не было никаких оснований сомневаться в полезности коллективизации.
Но как будто этого недостаточно, вводится дополнительный аргумент. В качестве примера приводят другой расчет урожая, как будто он производился в какой-то другой школе. Из него видно, что урожай гречихи в колхозе был на 8 центнеров выше, чем урожай в отдельном дворе, где урожай пшеницы был выше на 4 центнера, а овса — на 5 центнеров. Определенный интерес представляет вопрос, заданный в дальнейшем учителям: «Проверьте, правильно ли ученики заполнили последнюю графу» [2, с. 11]. Последний столбец таблицы называется «У кого больше», а варианты даны так: «В колхозе»; «В колхозе»; «В колхозе». Все это естественным образом ведет к троекратному «ура» колхозному строю. Главная ошибка Белякова заключалась в том, что он не смог окончательно преодолеть главную идею 19-го века.20с,. В новом десятилетии 1930-х годов никакой «живой математики», как это называлось в названии учебника, не было. Реальность непредсказуема, но ее никто не учитывает. А если бы какой-нибудь зажиточный частник вырастил урожай, например, выше, чем в колхозе? Порвать со всеми ссылками на реальность было для учителя единственным способом гарантировать безопасность от запутанных вопросов.
Школьная арифметика 1930-х годов настолько далека от повседневной жизни, что даже пресловутый «кто-то» из дореволюционных задач казался теперь образцом натурализма.
В учебниках этого периода победил своего рода аналог соцреализма, и произошло это еще до того, как он стал основным методом советской литературы. Задача № 608 из Учебник по математике довольно показателен: «К концу пятилетки (1932–33) длина железной дороги должна увеличиться на 20% и составить 92 000 км; грузооборот вырастет на 87% и достигнет 282 млн т/км. Подсчитайте длину линии и ее грузооборот на начало пятилетки (1927–28)» [3, с. 149]. Ожидается, что ученик посчитает, как было вчера, основываясь на гипотетических данных возможного завтра. Глядя таким образом из будущего в прошлое, они игнорировали настоящее, считая его само собой разумеющимся. Конфликт между тем, как обстоят дела на самом деле, и такими, какими они должны быть, побеждает не реальность.
Результаты
В современной социальной науке понятие «скрытый учебный план» относится к набору убеждений, навязываемых ученикам косвенным образом.
Авторы советских школьных учебников никогда не пытались скрыть идеологическую составляющую, даже в относительно либеральные 1920 с. Наоборот, сознательно демонстрировалась идеология. Если некоторые консервативные педагоги не могли изменить своего мнения, то со временем сочли необходимым выделить им идеологически грамотного консультанта, отвечающего требованиям момента. Профессор Глазенап в предисловии к своей «Книге задач по основам математики » (1924) был достаточно откровенен, чтобы признать, что «А.Т. Шенкман помог мне составить задачи на социальные темы и просмотреть всю книгу» (Глазенап, 19 лет).24, с. 4). В 1930-е годы это явление было еще более откровенным, где, например, для второклассников на самой первой странице учебника «Математика в школе» было написано, что «при составлении книг авторы учитывали роль математики». в школе как один из факторов коммунистического воспитания» [12, с. 3].
Обсуждение
Школьные учебники составляют значительную часть повседневной жизни современного общества.
Они так или иначе отражают авторские взгляды, повседневную жизнь общества, политику государства и тому подобные идеологические построения. Вопрос о том, каким должен быть школьный учебник, в какой степени он должен отражать реалии повседневной жизни, должна ли быть попытка назидания, остается актуальным для любого общества и государства [5]. Время от времени мы сталкиваемся с оживленными дискуссиями о качестве материала, представленного в современных учебниках, и даже об их идеологической направленности [4], несмотря на технические и социальные разработки сегодняшнего «современного века».
Украина война: замучен за отказ преподавать в российском языке
Опубликовано
Связанные тема и избиты за отказ преподавать русскую программу
Жанна Безпятчук и София Беттиза
Харьковская область, Украина
За последние две недели украинские силы заявили, что вернули 6000 кв.
освобождение населенных пунктов, которые находились под контролем России более шести месяцев. Школьные учителя в этих областях рассказали Би-би-си, что предпринимались систематические попытки отказаться от украинской учебной программы и заменить ее российской повесткой дня.
Путешествуя к востоку от Харькова, в недавно освобожденные города Балаклея и Волчанск, Би-би-си поговорила с местными учителями и сотрудниками, которые описали аналогичную схему насильственной ассимиляции. Во-первых, уничтожение имущества: школьных учебников, украинских флагов, детских работ — в том числе настенных панно с изображением известных украинских писателей или культурных икон. Но затем осада самих учителей.
Среди моря украинских учебников гордо стоит директор школы Лилия Сироус. Она говорит, что ей дали список из более чем 2200 книг и приказали уничтожить их все. Но вместо этого она их спрятала. Замененная новой программой по русской истории, литературе и языку, секретная библиотека Лилии в течение шести месяцев оставалась нетронутой.
Завучу Лилии Сироус приказали уничтожить тысячи украинских учебников
Но теперь, оглядываясь на свою сокровищницу из тысяч книг, аккуратно сложенных и перевязанных лентами, она начинает плакать. «Мой сосед сказал: «Зачем тебе все эти хлопоты? Россия захватила эту землю навсегда».
Но Лилия говорит, что никогда не теряла надежды. «В начале учебного года нам сказали, что мы должны будем учить наших учеников, что Украина — это территория России, а именно Малороссии [«Малороссия»]», — говорит Инна Мандрыко, заместитель директора Балаклейской пятерки.
Инна была одной из учителей, отказавшихся сотрудничать. После того, как ее сняли с должности, она продолжала работать каждую ночь в своем подвале при свечах.
Поскольку над головой продолжался обстрел, она создала программу онлайн-уроков. Когда у нее был доступ в Интернет, она раздавала свои работы учителям, разбросанным по всей Украине и Европе.
Вместе сеть союзников Инны сумела поддержать около 100 студентов за последние шесть месяцев со всей оккупированной Украины.
Инна запустила подпольную онлайн-школу из своего подвала
В другой школе, чуть более чем в 100 км к северу от Балаклеи, в селе Ивановка, завуч Лидия Тина — профессиональный педагог с более чем 40-летним стажем ‘ опыт, — говорит, что ее задержали на 19 суток после отказа открыть русскую школу.
«Когда я пытался бежать из Харькова, меня задержали. Подъехала машина, из нее вышли трое мужчин в масках с автоматами. Мне приставили пистолет к горлу и у меня на глазах разорвали педагогический диплом», — говорит Лидия, 60.
Она говорит, что ей на голову надели мешок, а затем поместили в одиночную камеру на пять дней. «У меня болела душа, — говорит Лидия. «Я подумала: «Никто не знает, где я».
Она говорит, что ее избивали, заставляли стоять на коленях и заставляли поверить, что ее казнят. «Меня пытались заставить выучить слова гимна России, но я отказался».
Российские власти не ответили на запрос Би-би-си прокомментировать утверждения Лидии.
Давление оказывалось не только на учителей, но и на родителей. «Родителям пригрозили, что если они не отправят своих детей обратно в школу, их детей отдадут в детский дом», — говорит Светлана Швид, начальник управления образования Балаклейского района, курирующая его 19школы.
В Волчанском районе учителя рассказали Би-би-си, как российская охрана стояла в классах, пока ученики пытались заниматься.
Би-би-си обратилась к властям России с просьбой прокомментировать предполагаемые угрозы в адрес родителей, но они не ответили.
Ученики города Балаклея очень хотят поскорее вернуться в школу. Прошло две недели с момента освобождения их города, и молодые люди, наконец, снова могут выйти на улицу и пообщаться с друзьями.
Подпись к изображению,Лучшие подруги Дарья, Вероника и Милена на баскетбольной площадке в городе Балаклея
На баскетбольной площадке 14-летняя Дарья играет со своими друзьями. Она просила маму не отдавать ее в российскую школу во время оккупации.