Контрольные вопросы и задания по русскому: ГДЗ Русский язык 6 класс Ладыженская, Баранов в 2 ч на Решалка

    (949) 660-0144 – Западный региональный офис (расположен в Ирвине, штат Калифорния, работает с понедельника по пятницу, 8: 00:00–17:00 по тихоокеанскому времени)

o   (408) 998-8806 — филиал в Северной Калифорнии (расположен в Сан-Хосе, Калифорния, работает с понедельника по пятницу с 8:00 до 17:00 по тихоокеанскому времени)

·       Официальные консультативные заключения:

  o   Запрос консультативное заключение: https://bis. doc.gov/index.php/component/rsform/form/22-advisory-opinion-request?task=forms.edit

РЕСУРСЫ ДЛЯ ПРАВОПРИМЕНЕНИЯ

Эффективное внедрение EAR является общей ответственностью, и отдел экспортного контроля BIS готов обучать и поддерживать американских экспортеров и другие заинтересованные стороны в обеспечение соблюдения и, при необходимости, использование своих правоохранительных органов для борьбы с незаконной деятельностью.

   ·       Информация и руководство по работе экспортного контроля доступны здесь: https://www.bis.doc.gov/index.php/enforcement

  ·       Если у вас есть какие-либо опасения по поводу подозрительных запросов, поступающих в вашу фирму, рекомендуем вам обратиться в местный отдел экспортного контроля BIS: https://www.bis.doc.gov/index.php/enforcement/enforcement-field-offices

  ·       Вы также можете использовать онлайн-форму BIS. : https://www.bis.doc. gov/index.php/component/rsform/form/14-reporting-violations-form?task=forms.edit

  ·       Текущий список BIS коммерческих и частных самолетов, потенциально нарушающих Правила экспортного контроля (EAR):

• Полный список по состоянию на 6 января 2023 г.: BIS List of Commercial and Private Aircraft_Potential EAR Violations.pdf
• Полный список по состоянию на 3 марта 2023 года: нажмите здесь

Предыдущий список коммерческих и частных самолетов BIS, потенциально нарушающих Правила экспортного контроля (EAR) Уведомления о регистрации: https://bis.doc.gov/index.php/regulations/federal-register-notices

·       Электронный свод федеральных правил Национального архива:  https://www.ecfr.gov/current/title-15/subtitle-B/chapter-VII/subchapter-C

·       Неофициальный сборник юридических полномочий для правил экспортного контроля, составленный Управлением главного юрисконсульта по вопросам промышленности и безопасности: https://bis.doc. gov /index.php/documents/regulations-docs/2263-legal-authority-for-the-export-administration-regulations-1/file

Организационные вопросы российской социал-демократии (часть 1)

я

На долю российской социал-демократии выпала невиданная в истории социалистического движения задача. Задача состоит в том, чтобы определить наилучшую социалистическую тактику в стране, где все еще господствует абсолютная монархия. Было бы ошибкой проводить жесткую параллель между нынешним русским положением и тем, что существовало в Германии в 1879 году.-90, когда действовали антисоциалистические законы Бисмарка. У них есть одна общая черта — полицейский режим. В остальном они никак не сравнимы.

Препятствия, чинимые социалистическому движению отсутствием демократических свобод, имеют сравнительно второстепенное значение. Даже в России народному движению удалось преодолеть барьеры, установленные государством. Народ нашел себе «конституцию» (хотя и довольно шаткую) в уличных беспорядках. Оставаясь на этом пути, русский народ со временем добьется полной победы над самодержавием.

Основная трудность социалистической деятельности в России состоит в том, что в этой стране господство буржуазии прикрывается абсолютистской силой. Это придает социалистической пропаганде абстрактный характер, а непосредственная политическая агитация принимает демократически-революционный вид.

Антисоциалистические законы Бисмарка вывели наше движение за конституционные рамки в высокоразвитом буржуазном обществе, где классовые антагонизмы уже достигли своего полного расцвета в парламентских состязаниях. (В этом, кстати, и заключалась нелепость схемы Бисмарка). Совсем другая ситуация в России. Проблема здесь в том, как создать социал-демократическое движение в то время, когда государство еще не находится в руках буржуазии.

Это обстоятельство влияет на агитацию, на способ пересадки социалистического учения на русскую почву. Своеобразно и прямо относится он и к вопросу о партийной организации .

В обычных условиях, т. е. там, где политическое господство буржуазии предшествовало социалистическому движению, буржуазия сама внушает рабочему классу зачатки политической солидарности. На этой стадии, заявляет «Коммунистический манифест», объединение рабочих есть еще не результат их собственного стремления к единству, а результат деятельности буржуазии, «которая для достижения своих политических целей вынуждена приводить в движение пролетариат…» 9.0003

В России же социал-демократия должна наверстать своими силами целый исторический период. Она должна вывести русских пролетариев из их теперешнего «атомизированного» состояния, продлевающего самодержавный режим, к такой классовой организации, которая помогла бы им осознать свои исторические цели и подготовить их к борьбе за достижение этих целей.

Русские социалисты обязаны взяться за строительство такой организации без использования формальных гарантий, обычно встречающихся при буржуазно-демократическом устройстве. Они не распоряжаются тем политическим сырьем, которое в других странах поставляет само буржуазное общество. Подобно Всемогущему Богу, они должны создать эту организацию, так сказать, из пустоты.

Как осуществить переход от типа организации, характерного для подготовительной стадии социалистического движения, обычно состоящего из разрозненных местных групп и клубов с пропагандой как основной деятельностью, к единству крупного общенационального организма, пригодного для согласованных политических действий на всей огромной территории, управляемой Российским государством? Вот та специфическая проблема, над которой некоторое время размышляла русская социал-демократия.

Автономия и обособленность — наиболее ярко выраженные характеристики старого организационного типа. Поэтому понятно, почему лозунгом тех, кто хочет видеть инклюзивную национальную организацию, должен быть «Централизм!»

На партийном съезде выяснилось, что термин «централизм» не исчерпывает вопроса об организации русской социал-демократии. Мы еще раз убедились, что никакая жесткая формула не может дать решение любой проблемы в общественном движении.

Шаг вперед, два шага назад , написанная Лениным, выдающимся членом группы «Искра », представляет собой методическое изложение идей ультрацентралистского течения в русском движении. Точка зрения, представленная в этой книге с несравненной энергией и логикой, — это точка зрения безжалостного централизма. В качестве принципов выдвигаются: 1. Необходимость отбора и составления в отдельный корпус всех активных революционеров, в отличие от неорганизованной, хотя и революционной, массы, окружающей эту элиту.

Тезис Ленина состоит в том, что ЦК партии должен иметь право назначать все местные комитеты партии. Оно должно иметь право назначать исполнительные органы всех местных органов от Женевы до Льежа, от Томска до Иркутска. Оно также должно иметь право навязывать всем им свои готовые правила поведения партии. Он должен иметь право решать без апелляции такие вопросы, как роспуск и воссоздание местных организаций. Таким образом, ЦК мог по своему усмотрению определять состав высших партийных органов. Центральный Комитет был бы единственным мыслящим элементом в партии. Все остальные группы были бы его исполнительными конечностями.

Ленин рассуждает, что сочетание социалистического массового движения с таким строго централизованным типом организации является специфическим принципом революционного марксизма. В поддержку этого тезиса он выдвигает ряд аргументов, которые мы рассмотрим ниже.

Вообще бесспорно, что социал-демократическому движению присуща сильная тенденция к централизации. Эта тенденция вытекает из экономической структуры капитализма, который по существу является централизующим фактором. Социал-демократическое движение ведет свою деятельность внутри крупного буржуазного города. Его задача состоит в том, чтобы представлять в границах национального государства классовые интересы пролетариата и противопоставлять эти общие интересы всем местным и групповым интересам.

Поэтому социал-демократия, как правило, враждебна всякому проявлению местничества или федерализма. Он стремится объединить всех рабочих и все рабочие организации в единую партию, какие бы национальные, религиозные или профессиональные различия ни существовали между ними. Социал-демократия отказывается от этого принципа и лишь в исключительных случаях уступает место федерализму, как в случае с Австро-Венгерской империей.

Ясно, что русская социал-демократия не должна организовываться как федеративный конгломерат многих национальных групп. Скорее, она должна стать единой партией для всей империи. Однако это не совсем тот вопрос, который рассматривается здесь. Речь идет о степени централизации, необходимой внутри единой, единой русской партии ввиду особых условий, в которых она должна функционировать.

Если посмотреть на дело с точки зрения формальных задач социал-демократии, как партии классовой борьбы, то на первый взгляд кажется, что сила и энергия партии находятся в прямой зависимости от возможности централизации партии. Однако эти формальные задачи относятся ко всем активным сторонам. В случае социал-демократии они менее важны, чем влияние исторических условий.

Социал-демократическое движение — первое в истории классовых обществ, которое во всех своих фазах и на всем своем протяжении рассчитывает на организацию и прямое, самостоятельное действие масс.

Благодаря этому социал-демократия создает организационный тип, совершенно отличный от тех, которые были свойственны более ранним революционным движениям, как якобинцы и сторонники Бланки.

Ленин, кажется, пренебрегает этим фактом, когда он излагает в своей книге (стр. 140) мнение, что революционный социал-демократ есть не что иное, как «якобинец, неразрывно связанный с организацией пролетариата, осознавшего свои классовые интересы».

Для Ленина разница между социал-демократией и бланкизмом сводится к тому, что вместо горстки заговорщиков мы имеем сознательный пролетариат. Он забывает, что это отличие означает полный пересмотр наших представлений об организации и, следовательно, совершенно иное понимание централизма и отношений между партией и самой борьбой.

Бланкизм не рассчитывал на прямое действие рабочего класса. Поэтому ему не нужно было организовывать людей для революции. Ожидалось, что народ сыграет свою роль только в момент революции. Подготовка к революции касалась лишь небольшой группы революционеров, вооруженных для переворота. Действительно, для обеспечения успеха революционного заговора считалось более разумным держать массу на некотором расстоянии от заговорщиков. Такое отношение могло мыслиться бланкистами только потому, что между заговорщической деятельностью их организации и повседневной борьбой народных масс не было тесной связи.

Тактика и конкретные задачи революционеров-бланкистов имели мало связи с элементарной классовой борьбой. Они свободно импровизировались. Поэтому они могли быть определены заранее и имели форму готового плана. Вследствие этого рядовые члены организации становились простыми исполнительными органами, выполняющими предписания заранее установленной воли и вне своей особой сферы деятельности. Они стали инструментами Центрального Комитета. Здесь мы имеем вторую особенность заговорщического централизма — абсолютное и слепое подчинение партийных секций воле центра и распространение этой власти на все части организации.

Однако социал-демократическая деятельность осуществляется в совершенно иных условиях. Исторически она возникает из элементарной классовой борьбы. Оно распространяется и развивается в соответствии со следующим диалектическим противоречием. Пролетарская армия комплектуется и осознает свои задачи в ходе самой борьбы. Деятельность партийной организации, рост сознания пролетариев целей борьбы и сама борьба не есть разные вещи, разделенные хронологически и механически. Это лишь разные стороны одной и той же борьбы, для социал-демократии не существует подробных тактических наборов, которым Центральный Комитет может обучать членов партии так же, как учат войска в своих тренировочных лагерях. Кроме того, диапазон влияния социалистической партии постоянно колеблется в зависимости от взлетов и падений борьбы, в ходе которой создается и растет организация.

Поэтому социал-демократический централизм не может основываться на механическом подчинении и слепом подчинении партийной массы руководящему партийному центру. Поэтому социал-демократическое движение не может допустить возведения герметичной перегородки между уже состоящим в партии сознательным ядром пролетариата и его ближайшим народным окружением, беспартийными слоями пролетариата.

Вот два принципа, на которых зиждется ленинский централизм, именно таковы:0003

1. Слепое подчинение, в мельчайших деталях, всех партийных органов партийному центру, который один думает, руководит и решает за всех.
2. Жесткое отделение организованного ядра революционеров от его социально-революционного окружения.

Такой централизм есть механическое перенесение организационных принципов бланкизма на массовое движение социалистического рабочего класса.

В соответствии с этим взглядом Ленин определяет своего «революционного социал-демократа» как «якобинца, примкнувшего к организации пролетариата, осознавшего свои классовые интересы».

Дело в том, что социал-демократия не присоединилась к организации пролетариата. Это сам пролетариат. И этим социал-демократический централизм существенно отличается от бланкистского централизма. Это может быть только концентрированная воля отдельных лиц и групп, представляющих рабочий класс. Это, так сказать, «самоцентрализм» передовых слоев пролетариата. Это правило большинства внутри своей партии.

Непременными условиями осуществления социал-демократического централизма являются:

1. Наличие большого контингента рабочих, воспитанных классовой борьбой.
2. . Возможность для рабочих развивать свою политическую деятельность путем непосредственного воздействия на общественную жизнь, в партийную печать, на общественные съезды и т. д.

Эти условия еще не полностью сформировались в России. Первый — пролетарский авангард, сознающий свои классовые интересы и способный к самоуправлению в политической деятельности, — только теперь вырисовывается в России. Все усилия социалистической агитации и организации должны быть направлены на ускорение формирования такого авангарда. Второе условие может иметь место только при режиме политической свободы.

С этими выводами Ленин категорически не согласен. Он убеждён, что в России уже есть все условия, необходимые для образования мощной и централизованной партии. Он заявляет, что «в вопросах организации и дисциплины нужно воспитывать уже не пролетариев, а некоторых интеллигентов нашей партии» (стр. 145). Он воспевает воспитательное влияние фабрики, которая, по его словам, приучает пролетариат к «дисциплине и организованности» (стр. 147).

Говоря все это, Ленин как бы еще раз показывает, что его концепция социалистической организации вполне механистична. Дисциплина, которую имеет в виду Ленин, насаждается рабочему классу не только фабрикой, но и военными и существующей государственной бюрократией, всем механизмом централизованного буржуазного государства.

Мы злоупотребляем словами и занимаемся самообманом, когда применяем один и тот же термин — дисциплина — к таким разнородным понятиям, как: 1. отсутствие мысли и воли в теле с тысячей автоматически движущихся рук и ног и 2. спонтанная координация сознательных политических действий тела людей. Что общего между регламентированной покорностью угнетенного класса и самодисциплиной и организованностью класса, борющегося за свое освобождение?

Самодисциплина социал-демократии есть не просто замена авторитета буржуазных правителей авторитетом социалистического центрального комитета. Рабочий класс почувствует новую дисциплину, свободно принятую самодисциплину социал-демократии не в результате дисциплины, навязанной ему капиталистическим государством, а путем искоренения до последнего корня его старых привычек послушания и раболепия.

Централизм в социалистическом смысле не есть абсолютная вещь, применимая к какой бы то ни было фазе рабочего движения. это тенденция , которая становится реальной по мере развития и политической подготовки рабочих масс в ходе их борьбы.

Без сомнения, отсутствие условий, необходимых для полного осуществления такого рода централизма в русском движении, представляет собой грозное препятствие.

Ошибочно думать, что можно подменить «временно» абсолютной властью ЦК (действующего как бы «молчаливым делегированием») неосуществимое еще господство большинства сознательных рабочих в партии и таким образом заменить открытый контроль рабочих масс над партийными органами обратным контролем ЦК над революционным пролетариатом.

История русского рабочего движения свидетельствует о сомнительной ценности такого централизма. Всемогущий центр, облеченный, как хотел бы Ленин, неограниченным правом контроля и вмешательства, был бы нелепостью, если бы его власть распространялась только на технические вопросы, как-то управление деньгами, распределение задач между пропагандистами и агитаторами, подвоз и распространение печатной продукции. Политическая цель органа, обладающего такими большими полномочиями, только в том случае, если эти полномочия относятся к выработке единого плана действий, если центральный орган берет на себя инициативу большого революционного акта.

Но каков опыт русского социалистического движения до сих пор? Наиболее важные и плодотворные изменения ее тактической политики за последние десять лет не были выдумками отдельных руководителей и тем более каких-либо центральных организационных органов. Они всегда были спонтанным продуктом движения брожения. Так было на первом этапе пролетарского движения в России, начавшемся со стихийной всеобщей забастовки в Петербурге в 189 г.6, событие, знаменующее начало эпохи экономической борьбы русских трудящихся. Не менее верно это было и в последующий период, начавшийся со стихийных уличных выступлений петербургских студентов в марте 1901 года. Всеобщая забастовка в Ростове-на-Дону в 1903 году, ознаменовавшая очередной крупный тактический поворот в русском пролетарском движении, также была стихийным актом. «Сама собой» забастовка разрослась до политических демонстраций, уличной агитации, больших собраний под открытым небом, о которых за несколько лет до того не мог и мечтать самый оптимистичный революционер.

Наше дело добилось больших успехов в этих событиях. Однако инициатива и сознательное руководство социал-демократических организаций сыграли незначительную роль в этом развитии. Правда, эти организации не были специально подготовлены к таким событиям. Однако незначительная роль революционеров не может быть объяснена этим фактом. Не может это объясняться и отсутствием всемогущего центрального партийного аппарата, подобного тому, о чем просит Ленин. Существование такого руководящего центра, вероятно, усилило бы беспорядок местных комитетов, подчеркнув разницу между жадным натиском массы и благоразумной позицией социал-демократии. То же явление — ничтожную роль инициативы центральных партийных органов в выработке реальной тактической политики — можно наблюдать сегодня в Германии и других странах. Вообще тактическая политика социал-демократии не может быть «придумана». Это продукт серии великих творческих актов часто спонтанной классовой борьбы, ищущей пути вперед.

Бессознательное предшествует сознательному. Логика исторического процесса предшествует субъективной логике людей, участвующих в историческом процессе. Тенденция к тому, чтобы руководящие органы социалистической партии играли консервативную роль. Опыт показывает, что каждый раз, когда рабочее движение завоевывает новую территорию, эти органы работают с ним на полную катушку. Они превращают его вместе с тем в некий бастион, сдерживающий продвижение в более широком масштабе.

Нынешняя тактическая политика германской социал-демократии снискала себе всеобщее уважение именно потому, что она столь же гибка, сколь и тверда. Это признак прекрасной приспособленности партии в мельчайших деталях ее повседневной деятельности к условиям парламентского строя. Партия провела методическое изучение всех ресурсов этой местности. Он знает, как использовать их, не изменяя своих принципов.

Однако само совершенство этой адаптации уже закрывает перед нашей партией более широкие горизонты. В партии существует тенденция рассматривать парламентскую тактику как неизменную и специфическую тактику социалистической деятельности. Люди отказываются, например, рассматривать возможность (представленную Парвусом) изменения нашей тактической политики в случае отмены всеобщего избирательного права в Германии, что германская социал-демократия не считает вполне невероятным.

Такая инерция объясняется в значительной степени тем, что очень неудобно определять в вакууме абстрактных гипотез линии и формы еще не существующих политических ситуаций. Очевидно, что для социал-демократии важно не приготовление готового набора директив для будущей политики. Важно: 1) воспитывать правильную историческую оценку форм борьбы, соответствующих данным ситуациям, и 2) сохранять понимание относительности текущей фазы и неизбежного нарастания революционного напряжения по мере приближения к конечной цели классовой борьбы.

Предоставляя, как хочет Ленин, такие абсолютные полномочия отрицательного характера высшему органу партии, мы в опасной степени усиливаем присущий такому органу консерватизм. Если тактикой социалистической партии является создание не Центрального Комитета, а всей партии или, еще лучше, всего рабочего движения, то ясно, что партийным секциям и федерациям нужна свобода действий, которая только и позволит им развить свою революционную инициативу и использовать все ресурсы положения. Ультрацентрализм, которого требует Ленин, полон бесплодного духа надзирателя. Это не позитивный и творческий дух. Ленин заботится не столько о том, чтобы сделать деятельность партии более плодотворной, сколько о том, чтобы контролировать партию, сужать движение, а не развивать его, связывать, а не объединять его.

В настоящем положении такой эксперимент был бы вдвойне опасен для русской социал-демократии. Он стоит накануне решающих сражений с царизмом. Она вот-вот вступит или уже вступила в период усиленной творческой деятельности, в течение которой она расширит (как это обычно бывает в революционный период) сферу своего влияния и пойдет вперед стихийно, семимильными шагами. Пытаться связать в данный момент инициативу партии, окружить ее сетью колючей проволоки — значит сделать ее неспособной выполнить грандиозную задачу часа.

Изложенных нами общих идей по вопросу о социалистическом централизме самих по себе недостаточно для выработки устраивающего русскую партию конституционного плана. В конечном счете такой устав может быть определен лишь условиями, в которых протекает деятельность организации в данную эпоху. Актуальный вопрос в России состоит в том, как привести в движение крупную пролетарскую организацию. Ни один конституционный проект не может претендовать на безошибочность.